Прерванный полет

Елена Пименова, Анна Павлюк, "Вгору"
Фото из архива "Вгору"
Иногда рождаются на Земле особые люди – как будто не от мира сего. Они выполняют ту же работу, что и многие другие, женятся, создают семьи. Только все у них получается лучше, правильнее, вдохновеннее и радостнее. И окружающим становится понятно, как можно и должно прожить жизнь на Земле.
Такой особый человек еще недавно жил в Херсоне. Звали его Николай Николаевич Горб.
Он родился через три года после того, как из Херсона изгнали оккупантов. Люди по кирпичику восстанавливали дома, любимые улицы и прежнюю мирную жизнь. Чтобы прокормиться, семья Горб выращивала овощи на маленьком огородике возде дома. Вместе с родителями трудился и старший брат Василий, и маленький Коля.
– Мы с братом рано повзрослели. Никогда не капризничали. Времена были не те. Если отец говорил "надо", мы шли и делали, – вспоминает Василий Горб.
Но даже после тяжелой работы братья находили время для своего увлечения – из подручных средств мастерили радиоприемники. А в 15 лет Николай пошел в ученики к радиотехнику.
Еще до войны херсонский аэродром возглавлял их отец, и оба брата мечтали работать там же. Василий пошел учиться на пилота. Коля поступил в тогдашний Херсонский политех, а на четвертом курсе отправился в Севастопольский приборостроительный. Была в этом событии и грустная нота: его закадычный друг и однокурсник Сережа Спирин уехал доучиваться в Киев.

Увлечение небом
Но вскоре их пути снова сошлись – на стройке аэропорта в Чернобаевке.
– Я помню, когда херсонский аэропорт был пустырем, на котором стоял лишь маленький вагончик. Практически все оборудование для него мы с Колей собирали вручную. Даже радары настраивали! К слову, в то время техника на нашем аэродроме была намного лучше, чем на современной военной базе под Смоленском, – рассказывает Сергей Спирин.
Но даже когда аэропорт со всеми ангарами заработал, молодые радиотехники постоянно старались усовершенствовать приборы, либо придумывали новые агрегаты.
– Для Николая работа всего аэродрома превратилась в смысл жизни, – говорит Сергей Георгиевич.

Личная высота
Николай Николаевич знал на аэродроме каждую кнопку и проводок, ему подчинялась вся техника – от телефона в кабинете начальника до локатора на взлетной полосе. И было совершенно естественным, что его назначили главным инженером. Хотя не всякий начальник согласился бы иметь такого независимого подчиненного.
– Он не боялся говорить "нет" начальству. Но – как он это делал! Всегда объяснял, почему не согласен, и тут же предлагал свое решение. Я бы его назвал человеком конечного результата. Он либо берется и делает все на отлично, либо не делает вовсе, – рассказал один из бывших начальников аэропорта Николай Владимирович Устинцев.
Такое же отношение у него было и к молодым специалистам – на свою базу главный инженер брал только лучших. И что бы ни происходило, никогда не повышал тон и не упрекал. Зато не жалел времени, чтобы спокойно объяснить молодым работникам, как сделать правильно. Он сумел выставить такую высокую планку профессионализма, что некоторые уходили сами – не выдерживали ответственности. Оставшиеся же принимали его условия: даже к простой розетке следует относиться внимательно и педантично.
Единственная причина, по которой он мог уволить сотрудника, – "прикладывание" к спирту во время работы. У него в кабинете под столом всегда стояла канистра со спиртом – приборы протирать. Но пьяных сотрудников никогда не было. Если же Николай Николаевич замечал, что кто-то в рабочее время попробовал 96%-ю жидкость, увольнял в тот же день. Если кто-то нарушал правила, главный инженер спокойно и долго беседовал с ним. После чего сотрудник либо увольнялся сам, либо исправлялся.
Когда речь заходит о том, каким учителем был Николай Николаевич, его коллеги вспоминают забавный случай. Еще в далекие семидесятые один молодой человек очень хотел устроиться на работу. Но обязательно – на базу, желательно продуктовую. И кто-то ему шепнул, что в аэропорту есть местечко. Когда же он пришел к Николаю Николаевичу и увидел на полках не консервы, а приборы, – сильно разочаровался. Но, подумав, остался работать. Он оказался очень способным учеником, увлекся техникой и вскорости забыл о своей мечте про овощную базу. А через пару лет ему предложили место в одном из израильских аэропортов. Еще через несколько лет уехал работать в Америку. Но каждый раз, когда бывал в Украине, приезжал к своему наставнику – рассказать об успехах и просто сказать "спасибо" за все. Многих учеников Николая Николаевича разбросало по городам и весям, но они продолжали писать, звонить, советоваться, приезжали в гости.

Чудеса мастерства
Аэропорт – это механизм, в котором маленькая ошибка может стать фатальной. За 45 лет карьеры Николая Николаевича форс-мажоров было немало, но его спокойствие и умение улаживать проблемы за считанные секунды коллеги до сих пор вспоминают с изумлением, как о чуде. Бывший начальник Николай Устинцев рассказывает:
– Как-то раз к нам на посадку заходил самолет с министрами на борту. И вдруг пилот передает, что на приборах не видно Херсона. Что делать? По всем правилам самолет должен повернуть на Николаев. Каким-то непонятным способом Николай Николаевич наладил связь с самолетом и чуть ли не в телефонном режиме успешно его посадил. Все произошло настолько быстро, что важные пассажиры даже ничего и не заметили.
Брат Василий Николаевич вспомнил еще одну интересную историю:
– Самолет готовится взлететь, набирает скорость, убирает шасси и… снова приземляется. Диспетчеры, другие пилоты, механики не понимают, что могло случиться. И тут к "железной птице" подъезжает Николай. Он уверенно открывает одну из панелей и ставит "диагноз". Безошибочный. До сих пор не понимаю, как в такой огромной железной машине он за несколько секунд нашел, где именно поломка! Я пилот и знаю, как все работает в кабине, механики знают работу шасси, двигателя и закрылок. А мне казалось, что мой брат знает, как работает каждая деталь самолета!

О себе – в последнюю очередь
У Николая Николаевича было 90 подчиненных. Многие признаются, что любили руководителя за то, что он "не зазнавался" и очень обо всех заботился.
– Помню, как в аэропорту устанавливали кондиционеры. Летом жара + 35! Так Николай сначала поставил их всем, кроме себя, – вспоминает друг Сергей Георгиевич.
– Даже если в столовой не было каких-то лакомств, они обязательно были у него. Он всегда угощал вкусным чаем и сладостями, – вспоминает бывшая коллега Валентина Алексеевна, – Еще он был отзывчивым человеком. Даже когда стал главным инженером, членом Всесоюзной комиссии по аттестации специалистов, "Отличником аэрофлота", – все равно, кто бы ни попросил, – он вкручивал лампочки в кабинетах, ремонтировал розетки и чайники.

Любящее сердце
В жизни Николая Николаевича было две любви – работа и семья. На все торжества старался собрать близких за одним столом, угощал своим коронным блюдом – жареной рыбой по особому рецепту. А по воскресеньям баловал домочадцев вкусными завтраками. Выходные большая семья проводила на даче. Строили ее сообща и отдыхали вместе.
– Он все делал для того, чтобы у нас было чувство семьи, чтобы все поддерживали друг друга. И даже когда старшая сестра Оля уехала на Кавказ, в нашем доме ее день рождения всегда отмечали праздничным ужином, – вспоминает младшая дочь Татьяна.
Глава семьи часто бывал в командировках, летал по всему Союзу. – А когда папа вечером приходил домой, он садился в кресло и смотрел новости по всем каналам. Мы знали, что в это время папу трогать нельзя. Но я садилась перед ним, расставляли шашки и с улыбкой спрашивала: "Какими играешь?". Он не мог отказать. Смотрел новости и одновременно передвигал фишки, – рассказывает дочка.
Когда Таня пошла в школу, Николай Николаевич регулярно ходил на родительские собрания и проверял дневник. За плохие оценки ее никогда не ругали.
– Но почему-то я и без наказаний понимала, что должна как можно быстрее исправиться. Все дело было в папе. Такой он был человек, что с ним многое понималось без слов.
Таня рассказала, как папа оберегал ее от ухажеров, которых считал недостойными. – Если ему не нравился мой ухажер, он подсылал соседей, знакомых, друзей, которые на все голоса рассказывали, что парень мне не подходит. А будущего мужа я вообще боялась знакомить с папой. Но с первых минут они нашли общий язык. Потом я поняла, что отец не ошибся.
Последние годы в жизни Николая Николаевича были нелегкими – создателю Херсонского аэропорта приходилось наблюдать, как его детище медленно разрушают, уничтожают труд и смысл его жизни…
– Он никогда ни на что не жаловался. Он был спокойным и добрым, как и раньше. Но все понимали, насколько ему было больно, – вспоминают родные.

На фото: Николай Горб (слева) с братьями Василием и Виктором.